Франк Паннир: “Думаю, у нас уменьшится численность персонала”
“У нас один рабочий кормит шестерых из администрации, вспомогательных служб и социальной сферы. Это очень нездоровое соотношение”, — считает глава администрации по кадрам и связям с общественностью “Миттал Стил Кривой Рог” Франк ПАННИР.
— Заплатив за “Криворожсталь” немалые деньги, компания Mittal Steel не получила права распоряжаться производственным и кадровым ресурсом предприятия по своему усмотрению. Это право ограничено обязательствами, которые взяла на себя компания при покупке. Как в этой ситуации ведет себя руководство?
— Хочу сразу подчеркнуть: мы не брали на себя обязательств поддерживать количество занятых на предприятии на определенном уровне. Это невозможно хотя бы в силу того, что у наших работников есть свобода выбора места работы, они могут в любой момент уйти, если сочтут нужным. Единственное, чего мы не можем делать, — увольнять персонал. И мы этого не делаем. В конце прошлого года нам удалось прийти к общему знаменателю с Фондом госимущества и профсоюзом в вопросе занятости.
— Можно ли ожидать, что количество занятых работников уже в этом году значительно снизится?
— Думаю, у нас уменьшится численность персонала, но произойдет это не путем сокращений. В 2006 году с комбината ушло на полторы тысячи человек больше, нежели было принято (а это свыше тысячи человек, большинство из которых — выпускники местных вузов). На предприятии происходит то, что называется естественной убылью персонала. Не все люди хотят здесь работать. Кто-то находит себе работу в частном секторе, и мы относимся к этому с пониманием. Многие выходят на пенсию. На комбинате “Миттал Стил Кривой Рог” действительно работает больше людей, чем нужно. Самая большая проблема — огромное количество непроизводственного персонала. У нас один рабочий кормит шестерых из администрации, вспомогательных служб и социальной сферы. Это нездоровое соотношение для предприятия, которое ориентировано на получение прибыли. Если бы вы спросили меня, за счет чего можно оптимизировать кадровый ресурс, я ответил бы — за счет снижения численности административного персонала и работников убыточных сфер, как например, собственные сельскохозяйственныефермы.
— Вы как-то сказали, что если бы собственник понимал слишком буквально обязательства по зарплате, предприятие через несколько лет обанкротилось бы. Что вы имели в виду?
— Инвестобязательства по покупке “Криворожстали” были выписаны очень нечетко, многие формулировки очень противоречивы. Мы не могли их менять на этапе проведения конкурса — нас просто сняли бы с него. Но сегодня об этом нельзя не говорить. Согласно формулировкам, прописанным в инвестобязательствах, к 2010 году средняя зарплата на комбинате должна быть две тысячи гривен (в ценах 2004 года). У нас сегодня 57 тысяч занятых. Это значит, что с учетом инфляции и обменного курса через три года средняя зарплата составит тысячу двести долларов [Франк Паннир, очевидно, говорит о самом пессимистическом сценарии. Даже при среднегодовой инфляции в 10% и ревальвации гривни к доллару еще на 15% зарплата, достигающая суммы 2 тысячи гривен в ценах 2004 года, все равно не будет составлять эквивалент одной тысячи долларов]. Если прибавить к этому отчисления в качестве подоходного налога, то годовой фонд заработной платы приблизится к миллиарду долларов. Для компании с доходами около трех миллиардов это неподъемная сумма. Такая норма в чистом виде просто теряет смысл.
Компания должна быть конкурентоспособной. Это предполагает, что цена ресурсов, в том числе трудовых, должна способствовать становлению этой конкурентоспособности. Между тем сегодня “Mиттал Стил Кривой Рог” имеет один из самых плохих показателей производительности труда.
— Почему всеобщее недовольство работой собственника меткомбината выплеснулось именно сейчас? Пока владельцем предприятия было государство, а также украинские бизнесмены Ринат Ахметов и Виктор Пинчук, серьезных нареканий у центральной власти, представителей трудового коллектива, а также экологических организаций и правоохранительных органов не было.
— Я склонен думать, что существовали определенная дистанция и настороженность в отношениях нового собственника и рабочего коллектива.
Но после года нашей совместной работы профсоюз вынужден был признать: мы выполняем то, что обещали. Производство стали увеличилось на 15-16 процентов, зарплата выросла почти на двадцать пять. Почти весь менеджмент, особенно технический персонал, продолжает работать на своих местах. Главный финансист, директор по снабжению, главный бухгалтер — на месте. Не знаю никого из высшего руководства, кого сейчас нет на комбинате, кроме генерального директора, который ушел по собственному желанию. Изменилась лишь структура руководства.
Это связано с необходимостью выполнения инвестиционных обязательств, что предполагает постоянный диалог с Фондом госимущества, Минпромполитики и другими ведомствами. Для этого был введен институт глав администраций. Что касается претензий к нам других организаций, их мотивами, думаю, лучше поинтересоваться у них. Я охарактеризовал бы эту ситуацию образно: меткомбинат — как стакан с коктейлем, из которого торчат двести-триста трубочек, и каждая из них питает ту или иную организацию, тех или иных людей. Сейчас пришел Mittal, и места в этом коктейле осталось только для одной трубочки. Естественно, будут недовольные.
— Выложив за “Криворожсталь” 4,8 миллиарда долларов, Mittal Steel продолжает платить. В конце прошлого года компания фактически внесла за меткомбинат еще четыреста миллионов гривен в госбюджет. Вы не опасаетесь, что в дальнейшем будут находиться новые поводы для доплат?
— Этот вопрос нужно задать руководителю Фонда госимущества Валентине Семенюк. Получив еще немного денег, помогла ли она выполнить нам инвестобязательства? Едва ли. Дополнительный платеж — это компромиссное решение, поскольку ни одна из сторон так и не смогла убедить оппонента в своей правоте. В договоре купли-продажи не фиксировалось, какими должны быть дивиденды за 2005 год. Их величину определяет исключительно собрание акционеров. Поскольку повторно оно не проводилось, эти 400 миллионов гривен нельзя считать дивидендами. Мы заплатили эту сумму, чтобы снять все претензии раз и навсегда.
— И вас не смущает тот факт, что доплаченная сумма почти соответствует сумме капитальных инвестиций в комбинат в прошлом году? Кроме того, заплатив, собственник, по сути, признал свою неправоту.
— Я вижу, сколько времени и энергии мы потратили на то, чтобы решить проблемы с Фондом госимущества. Если бы те же усилия мы направили на решение производственных задач и работу с коллективом, мы бы успели сделать гораздо больше. Думаю, эти деньги стоили того времени, которое у нас ушло бы на дальнейшие препирания с властями. Конечно, внешне все выглядело очень некрасиво. Если вы хотите серьезных иностранных инвестиций, то должны понимать, что потенциальные инвесторы внимательно следят за действиями украинских властей в отношении нашей компании. Шума во время и после покупки Mittal Steel предприятий в некоторых странах, где мы присутствуем, было много. Но вам не удастся найти ни одного случая, когда нам действительно доказали, что мы не выполняем свои обязательства. Этого не было ни в Чехии, ни в Румынии, ни в Казахстане, ни где бы то ни было еще.
— Вам не кажется, что требования к Mittal Steel по сравнению с требованиями, которые предъявляются к отечественным инвесторам, изначально завышены?
— В Украине нет опыта общения с крупными иностранными инвесторами. Эта одна из причин, почему в этой стране так мало западных инвестиций. Это сдерживает развитие экономики.
— Учитывая дополнительные платежи, увеличенную социальную нагрузку, где-то непредвиденное повышение цены газа, вырос ли срок окупаемости, на который рассчитывала компания Mittal Steel при покупке “Криворожстали”?
— Этот комбинат стоит каждой гривни, которую мы за него заплатили. Так или иначе, в первый год мы сработали в рамках наших ожиданий.
— Mittal Steel претендует на другие объекты в Украине, в частности, на недостроенный Криворожский ГОК окисленных руд, шахты, метизные заводы. Вы не допускаете, что проблемы с соцобязательствами, негативные высказывания в отношении компании в прессе станут реальным препятствием для приобретения Mittal Steel других объектов в этой стране?
— В Украине много умных людей, которые относятся к информационному шуму с определенной долей скепсиса. Не думаю, что для нас или наших партнеров шумиха в массмедиа станет реальным препятствием для приобретения каких-либо активов. То, что сейчас происходит, я бы назвал коллективным учебным процессом, в котором ключевые украинские политики и общественные деятели учатся работать с крупным иностранным инвестором, каким является Mittal Steel. В свою очередь, мы учимся работать в специфических условиях Украины.
— То есть Mittal Steel — это своего рода школа хорошего поведения для нынешнего правительства?
— Я этого не говорил. Поймите, все очень быстро меняется: там, где было много шума, теперь тишина. За последние три-четыре месяца нам удалось наладить нормальный диалог с нашим профсоюзом и Фондом госимущества. Ведь несмотря ни на что, на предприятии нет забастовок рабочих или других форм выражения общественного протеста. Мы работаем не хуже, а лучше других. Многие предприятия уже не могут позволить себе двадцатипятипроцентное повышение зарплаты, на которое мы пошли. Все металлургические предприятия Украины работают в одних условиях, примерно на одних рынках, при одинаковой конъюнктуре. Нельзя предъявлять повышенные требования к одному конкретному инвестору и не предъявлять их к другим. Как минимум это сыграет против конкуренции на рынке.
— Споря с администрацией, представители профсоюза утверждали, что при рентабельности работы комбината в сорок пять процентов увеличение зарплат — вполне обосновано. Что вы им ответите? Рентабельность действительно немалая.
— Все верно. Но при этом они не учитывали, что на девяносто процентов рост доходов обусловлен ростом рыночных цен на нашу продукцию. Это не более чем использование благоприятной конъюнктуры, но никак не достижения за счет более высокой производительности труда, энергоэффективности и тому подобное. А значит, полученный доход — это доход акционера, который успешно вложил свои средства и несет определенные риски. Таким приростом прибылей собственник делиться не обязан. |
