«Я уверен, Юрия Любоненко нужно сместить»
Николай Коробко родился 17-го января 1937 года в Сочи. В 1939 вместе с семьёй переехал в Кривой Рог. Высшее образование получил в Днепропетровском государственном университете по специальности «инженер-геолог». Работал в тресте «Кривбассгеология» Днепропетровского управления геологии на СевГОКе, затем в НИГРИ. 1991-1994 — народный депутат Украины. С 2002 года - председатель Криворожского городского объединения ВУО «Просвита», председатель Украинской экологической ассоциации «Зеленый мир».
— Николай Иванович, пожалуйста, расскажите о том, как в нашем городе появилась «Просвита»?
— Наша организация «родом» из Общества украинского языка. Она была создана еще в 1989 году, когда на так называемых неформалов смотрели косо. Мы воспользовались теми веяниями, которые были в стране, и хотя местная администрация нас особо не праздновала, но исчезла опасность преследования за откровенные наши воззрения. В то время мы еще базировались в Криворожском педагогическом институте, где был большой интеллектуальный потенциал для нашей организации. Потом с другими организациями, которые принадлежали к Обществу украинского языка, произошел переход во Всеукраинское объединение «Просвита» с созданием соответствующих представительств, в том числе и в Кривом Роге.
«Просвита» работала с переменным успехом. В Кривом Роге делалась ставка на возрождение украинской школы. Это была работа и с родителями, и с преподавателями школ. И были худшие времена, когда замирала активность. Часть людей, не видя перспектив, отходила от организации. В лучшие времена количественный состав «Просвиты» превышал 400 человек. Но со временем организация стала насчитывать несколько десятков людей. Правда, сейчас в наших рядах пребывает более ста людей. И для общественной организации — это не так уже и мало. Актив «Просвиты», который систематически поддерживает отношения с организацией, насчитывает 50 человек.
— Чем непосредственно занимаются криворожские «просвитяны»?
— Отмечу, прежде чем эффективно заниматься каким-либо делом, нужен, по меньшей мере, офис. А у нас его нет. Некоторое время одно из помещений предоставляло Долгинцевское районо. Но, учитывая, что времена были не лучшие, нас оттуда выгнали. И после этого «Просвите» практически негде было собираться.
— Теоретически работники сферы образования должны быть заинтересованы в развитии языка, украинской культуры на криворожской земле. Почему они не дают «зеленый» свет «Просвите», которая им в этому только помогала бы?
— Теоретически это действительно так. Но практически выходит так, что поскольку «Просвита» стоит на позициях сознательного украинства, это не импонирует местной власти. Когда власть провозглашает, что единой правильной конфессией является церковь Московского патриархата… Если городской голова публично обращается к гостям из Нижнего Тагила, называя их старшими братьями, то это же очевидные вещи. Когда мы обращаемся к учителям, то дирекция школ, как правило, является русскоязычной, критически относится к патриотическому воспитанию. Просто отбывают очередь, но ничего сознательно в этом направлении не делают. Поскольку там, где директор имеет соответствующее мировоззрение, то и ученики за ним подтягиваются. Поэтому, когда спрашивают, почему же нас не поддерживает большинство учителей, то в ответ не редко можно услышать примерно следующее. Мол, если бы это было распоряжение из районо, то мы ходили бы. То есть не работали, не участвовали, а ходили. Другими словами, учителя привыкли, что для этого нужна какая-то команда сверху. И даже те немногие сознательные педагоги все равно пребывают под моральным давлением руководства. Если «просвитянин», значит, как раньше говорили, какой-то неформал. Это боязнь.
— Может, это не просто боязнь, а пассивность и аморфность преподавательского состава?
— Конечно. И даже спрашивая у тех учителей, которые со временем отошли от нашей организации, почему они это сделали, как правило, говорят о боязни, что будут выглядеть не такими, как все. Те организации, которые предоставляли нам угол, делали это не легально. Тот или иной руководитель, заподозренный в хороших отношениях с «Просвитой», будет всегда расцениваться, как оппозиционер.
И вот пребывая в таком полулегальном состоянии, мы неоднократно обращались к руководству города с тем, чтобы нам предоставили место для офиса. Но ответ был таким, мол, свободных помещений нет, но можем предоставить некоторые помещения, общей площадью в несколько сот квадратных метров. Но, когда мы приходили на смотрины, то выяснялось, что это брошенные детские садики, которые находятся в аварийном состоянии, требуют капитального ремонта. Но это не под силу «Просвите», с теми финансами, которые у нас есть. Поэтому с одной стороны власть как бы давала помещения, но воспользоваться ими не представлялось возможным. И поэтому, как не печально говорить, но деятельность нашей организации носит сектантский характер. То есть мы находим контакты с активными библиотекарями, учителями школ, руководителями учебных заведений, которые согласны встречаться с нами, взять литературу, провести встречу с учениками. Но это бывает не так часто.
Также мы много внимания уделяем тому, чтобы осветить для сограждан те проблемы, которые на сегодня есть. Но до некоторого времени и страницы общегородской газеты «Червоний Гирник» были для нас закрытыми. Только сейчас нам этого частично удалось добиться. А другие газеты, как известно, имеют ограниченное место для публикаций, и таким образом нормально осветить свое видение, работу «Просвита» не имеет возможности. Помимо всего прочего «Просвита» участвует в поддержке тех мероприятий, которые касаются экологии и правозащиты.
— Понятно, что местная власть не особо жалует «Просвиту». А есть ли в городе бизнесмены-патриоты, которым не безразлична судьба организации, и которые смогли бы помогать ей материально?
— Не смотря на то, что мы все-таки представляем общественную организацию, мы политически не пассивны. Вы прекрасно понимаете, что бизнес в Кривом Роге создан для привилегированных особ. И те, кто имеет успех в бизнесе, это люди далеко не наших взглядов. Но все-таки время от времени можно встретится с некоторыми предложениями, но они для нас не приемлемы. То есть кто-то хотел бы взять под свой контроль организацию для того, чтобы опереться на общественность, поскольку в своем большинстве бизнесмены хотят быть еще и политиками.
— А кто к Вам обращался с такими предложениями?
— Я не назову их фамилий…
— Скажите, а эти люди достигли своих целей в политике?
— Мы их не поддерживали, и я их на высоких постах не вижу. Но мы с большим удовольствием воспользовались бы поддержкой патриотически настроенных бизнесменов. Но у нас постоянно слышишь от бизнесменов жалобы на то, что давят, не дают работать. Поэтому как мы можем воспользоваться их помощью, если они сами в ней нуждаются.
— А что делают «просвитяны» для того, чтобы население Кривого Рога заговорило на украинском языке?
— Не так давно мы провели «круглый» стол «Язык в жизни человека», на котором попытались привлечь внимание национал-демократических партий и общественных организаций с тем, чтобы объединить и скоординировать наши усилия для исправления ситуации, которая сложилась с украинским языком в Кривом Роге. Мы расцениваем ее, как крайне кризисную. Поскольку так называемый криворожский суржик имеет тенденцию на вырождение как украинского, так и русского языка. А вместе с покалеченным языком наблюдается и покалеченное сознание. Человек, который не владеет всем языковым арсеналом, в определенной степени не может быть высокоинтеллектуальным. И очень жаль, что мы теряем свой потенциал благодаря консервации этого языкового чуда.
— Известно, что «Просвита» инициировала пикетирование редакции «Червоного Гирника», основным требованием, которого было возвратить газете статус украиноязычной. Понятно, что проблема украинского языка стоит чрезвычайно остро в Кривом Роге. Но не кажется ли Вам, что было бы более важным направить протестные акции несколько в иное русло. Например, наглядно показать, как «ЧГ» замалчивает либо перекручивает факты…
— На всё не хватает сил. Но в наших требованиях есть вопросы, которые в «ЧГ» не освещались, которые касаются становления новой государственности. Они просто игнорировались редакцией. Конечно, нужно обратить внимание на то, что Вы говорите. Но у нас нет нормального аппарата, нет человека, который занимался бы этим постоянно. Поэтому эти акции организовываются спонтанно.
— Известно, что Вы были народным депутатом первого созыва Верховной Рады. По Вашим рукам, которые, очевидно, привыкли к труду на земле, видно, что квартирой в Киеве Вы так и не обзавелись, в столице, как говорят, не зацепились. Почему?
— Я воспитывался в трудовой семье, и все тяготы жизни мне знакомы еще с детства. Поэтому, когда шел в народные депутаты, прекрасно осознавал, что иду на работу, которая не приносит доходов. С самого начала подходил к этому принципиально. И считаю, если человек идет в политику, он не должен придерживаться бизнесинтресов, в том числе и в политических вопросах. А, если так, то должен быть государственным служащим. Довольствуйся тем, чем в данный момент может обеспечить тебя государство. И таким образом, кроме как депутатской зарплаты, других источников доходов не искал. Хотя часть моих коллег заводила связи с министрами. Я ходил с некоторыми людьми из Кривого Рога, которые хотели честно заниматься предпринимательской деятельностью. Но у меня не было и мысли что-то от них получить. Да у них ничего кроме намерений тогда и не было.
— В будущем они стали бизнесменами?
— Далеко не все. Был один человек, Анатолий Петрович Руденко, который достаточно принципиально подходил к вопросам бизнеса, но из-за этого у него возникло масса проблем, судебных тяжб. Но он не сдается. А что касается моего пребывания в Киеве, то, конечно, можно было получить дачный участок, который находится в заповедной зоне. Но я на это не пошел. Можно было элементарно приватизировать служебную квартиру. Я считаю, что это не правильно, поскольку госслужащий должен жить именно в служебной квартире.
— В 1994 году Вы снова баллотировались в народные депутаты, но, говорят, что палки в колеса постоянно ставил Ваш конкурент — бывший заместитель начальника УВД Леонид Бородич…
— Да. Но если бы я тогда не чувствовал поддержки народа, то на такие авантюры вряд ли пошел бы. В первом туре голосования я занял первое место среди восьми претендентов. Но во втором туре произошла по сути оккупация моего округа.
— Правду говорят, что милиционеры ходили по домам и агитировали за Леонида Бородича?
— Там было много чего. Были привезены милицейские части даже из Днепродзержинска и Киева, которые, по сути, заполнили все улицы. Скопление людей в синей форме очень пугало избирателей. Кроме того, они массово распространяли листовки примерно такого содержания. «За кого Вы? За юриста Бородича, или руховца Коробко?». То есть противопоставляли профессионализм каким-то политическим воззрениям. Более того, у нас есть доказательства того, что заказ на печать этих унизительных листовок, был сделан за счет УВД. Кроме того, массово фальсифицировался результат выборов. На каждом участке находилось по шесть офицеров милиции, которые были переодеты в штатское и записаны, как работники комбината. Своего апогея избирательная кампания достигла, когда происходил подсчет голосов. Это проходило не в помещении территориальной комиссии, как положено по закону, а в разных комнатах райисполкома. Но людей, которые протестовали, никто не слушал. И бюллетени подсчитали так, как было нужно. Как только состоялось голосование, работник райотдела милиции по телефону уже передал результаты голосования, хотя едва ли бюллетени были подсчитаны. Нам удалось записать это на диктофон. То есть было собрано огромное количество доказательств нарушения избирательного законодательства, но в то время ответственности за это никакой не было. Мои обращения к Генеральному прокурору и в Верховный суд Украины ничего не дали.
— За счет чего сегодня живет бывший народный депутат Николай Коробко?
— За счет пенсии. Время от времени участвую в конкурсных проектах, которые объявляют определенные международные фонды. Поэтому иногда получаю гонорары, как координатор проекта.
— Вам хватает этих средств?
— У меня пятеро детей. И хотя они уже все зрелые люди, но я так постарался, что большинство из них до сих пор не имеют собственных квартир. Ни они не смогли заработать на жилье, ни я не смог их обеспечить.
— Они Вас не упрекают в этом?
— Нет. Этим я и счастлив. И жена относится к этому с терпением. Более того, мой младший сын в этом году заканчивает юридический факультет университета. И я надеюсь, что он будет настоящим правоведом, далеким от неблаговидных дел. Он сейчас находится в Киеве. Он учился не пять лет, как положено, а семь, поскольку было время, когда не чем было оплачивать учебу. Поэтому все мои пенсии уходили на его образование. Сейчас он работает на государственной службе, получает зарплату в размере 320 гривень. Вы прекрасно понимаете, что это не деньги для столицы. Поэтому я все еще поддерживаю его материально. Делаю это с удовольствием, поскольку уважаю его выбор. Хорошо, что он пошел именно на госслужбу, а не в бизнес, поскольку бизнес сегодня крученный. Он будет продолжать то, что в нашей семье начал я.
— На выборах-2004 Вы были доверенным лицом Виктора Ющенко, а почему до сих пор не вступили в пропрезидентский НСНУ?
— Я критически отношусь к партиям, которые есть в Украине. Поскольку по своему характеру настроен на общечеловеческие интересы. И вижу, что партии разделяют людей. А партии национал-демократического направления, по сути, тиражированные. Я стою на том, чтобы считались с каждой отдельной мыслью. А партия, в определенной степени, — принуждение. В общественной организации в этом отношении намного легче.
— Губернатор Днепропетровской области Юрий Ехануров не устает на каждом шагу выражать свои симпатии городскому голове Юрию Любоненко. Вдобавок ко всему губернатор еще является и председателем НСНУ. Не допускаете ли Вы мысли, что Ехануров может дать отмашку на выборах-2006, таким образом, НСНУ не будет бороться за мэрское кресло, и выборы снова окажутся без выбора?
— В начале, когда назначили Юрия Еханурова главой обладминистрации, было какое-то воодушевление, но сейчас я категорически не воспринимаю проводимую им политику. Наверно, он политически близорукий или еще хуже. В связи с этим я не приехал в облгосадминистрацию для получения грамоты за участие в «помаранчевой» революции. Я не могу уважать его. Хотя я понимаю, что ошибаться может каждый, но если бы он ошибся после того, как сопоставил своё видение с мнением общественности… Не знаю, кто ему мог подсказать, что Юрий Любоненко — один из лучших руководителей. У меня возникает вопрос, как это, не общаясь с громадой, можно делать такие ошибочные выводы.
— А кого Вы видите в качестве позитивной альтернативы Юрию Любоненко на выборах-2006?
— Надёжной альтернативы не вижу. Может, она и есть, но я просто не достаточно осведомлен. Я пересмотрю список претендентов, и даже если выберу не совсем достойного человека, все равно буду его поддерживать. Но я уверен, Юрия Любоненко нужно сместить. |
