«Как порядочный человек я должен сделать всё, чтобы на предприятии не было противостояния»
Родился 18-го апреля 1949 года в селе Стила Старобешивского района Донецкой области. В 1971 году, после окончания Докучаевского горного техникума, приехал в Кривой Рог. Трудовой путь начал с крепильщика на шахте «Саксагань» РУ им. Дзержинского. Через три года был назначен начальником одного из участков шахты. В 1978 году работает заместителем главного инженера, а с декабря 1982 года — главный инженер шахты «Саксагань». Без отрыва от производства в 1990 году закончил Криворожской горнорудный институт. 1994-1996 гг. — главный инженер, а позже директор шахты «Гигант». В 1999 году — директор шахты «Родина». С апреля 2002 года назначен председателем правления ОАО «Криворожский железорудный комбинат».
— Федор Иванович, известно, что в мае состоится собрание акционеров КЖРК. Скажите, каких решений Вы ожидаете от акционеров комбината?
— Я, как и многие наши рабочие, являюсь акционером комбината. Но от этих акций нет никакого толку. Наши «хозяева» назначили эти сборы. Кстати, они перенесли проведение собрания с 7-го мая на 11-е. Что мы ожидаем от этого мероприятия? Акционеры должны будут рассмотреть вопрос о назначении председателя правления комбината, принять отчет за 2004 год, наметить программу развития на 2005-й. И, соответственно, будет решен вопрос по наблюдательному совету.
— Вы лично будете присутствовать на собрании?
— Я получил заказное письмо-приглашение. Если акционеры пригласят меня принять непосредственное участие в этой встрече, то я не откажусь. Конечно, может так случится, что по решению акционеров уже не буду председателем правления.
— Если Вас не выберут председателем, Вы спокойно уйдете на пенсию?
— Как порядочный человек я должен переговорить с коллективом, чтобы на предприятии не было никаких противостояний. Думаю, кто бы сюда не вошел, ясно одно — то, что на сегодня уже завоевано, возврату не подлежит. Я уверен, что если кто-то захочет что-то сделать, то 11 тысяч человек сразу выйдут на поверхность. И противостоять такой силе будет очень сложно. Уверен, что если нас затронут, то можно будет поднять весь Кривбасс. Но заниматься этим, думаю, не стоит, поскольку в этом нет смысла.
— Месяц назад появилась официальная реакция местных властей по поводу происходящего вокруг КЖРК. В частности, Юрий Любонеко заявил, что он «против подключения коллектива предприятия для решения этих вопросов, поскольку, очень легко собрать людей, а потом очень тяжело все это погасить». Эту позицию невмешательства следует расценивать, как не желание местной власти поддерживать руководство КЖРК и его коллектив?
— Давайте рассматривать события в деталях. Исполнительная служба Жовтневого района Кривого Рога выполнила решение суда в рамках правового поля. И уже никто не отрицает этот свершившийся факт. Думаю, что местным властям следовало поддержать меня еще в самом начале, когда на комбинат незаконно вошли «хозяева», и отстранили меня от работы. Но в тоже время я прекрасно понимаю, что давать дальнейший ход развитию этой ситуации со стороны первых лиц города — не совсем правильно.
— Но Вы бы чувствовали себя увереннее, если бы местная власть оказал Вам поддержку?
— Я не могу их заставить это сделать. Кроме того, если власти начнут нас открыто поддерживать, то в городе могут возникнуть какие-то вспышки. А так, наша ситуация носит локальный характер. Думаю, что городской голова — человек мудрый, и он правильно высказал свою позицию невмешательства в наши проблемы. Может, кому-то показалось, что у нас с мэром ухудшились отношения. Но это совсем не так. Хочу еще раз подчеркнуть, сложившаяся на предприятии ситуация полностью мной контролируется. Люди меня понимают, ценят мое слово, и я их тоже очень уважаю. Коллектив взял на себя обязательство дежурить в автобусах перед зданием нашего управления. Я их об этом не просил. То, что здесь находится охрана — это само собой. Но и коллектив дежурит круглосуточно. Вы слышите, что и Президент и премьер-министр говорят о том, что нужно повышать зарплату. И сегодня есть такая возможность. Сейчас я дал задание рассмотреть решение о повышении зарплаты еще на 20%. Кроме того, мы готовы заключить договора со шведской компанией на приобретение импортного оборудования, на сумму 9 миллионов долларов. До 2010 года купим 36-38 комплексов, которые позволят повысить производительность труда в 4-5 раз, а в некоторых случаях и в 10 раз. Главная цель, которую ставим перед собой, — это отдалить людей от забоев, и запустить там машины. Таким образом уйти от опасных условий труда, чтобы было меньше травм и человеческого горя. Я считаю своим долгом выполнить эту задачу, поскольку сам прошел путь горняка, и прекрасно понимаю все тяготы работы этих людей. А то, что рассказывают, что я связался с криминалом, это все ложь.
— Раз уже Вы упомянули о криминале, прокомментируйте факты из статьи «КЖРК: «братва» рвется к власти», которая не так давно появилась на сайте «Украина криминальная». В частности в материале говориться, что «из-за сложной структуры распределения продукции комбината через многочисленных трейдеров, «система» поставок часто давала сбои, из-за чего комбинат терял клиентов: так в 2003 году один из потребителей руды — румынская компания Sidex — отказалась от поставок КЖРК и полностью перешла на бразильскую руду».
— Это сплошной черный пиар. Я не собираюсь как-то это комментировать. Скажу лишь одно: схема, по которой работал «Рудснаб», по словам тех же интерпайповцев, была очень хорошей. Румынам мы действительно поставляли руду, но они были не совсем адекватными в отношении оплаты. Часто просили отсрочить время платежа. Бывало и так, что не могли определиться — будут ли брать сырье или нет. А с теми, клиентами, которые надежные, мы работаем постоянно. И у нас с 2003 года проблем с реализацией руды не было. Наоборот, с каждым годом шел прирост производства. Даже по экспортным ценам отгружали руду внутреннему покупателю — Алчевскому меткомбинату.
— «Украина криминальная» также утверждает, что с некой фирмой «Феримпекс» от имени комбината был заключен договор на монтаж металлопластиковых окон. Работы были выполнены и оплачены, однако окна заменили не на комбинате…
— Я же уже сказал, что это черный пиар, который они запустили. Мы и тогда, и сейчас проводим замену окон. Мы подали в суд на газету «Факты» и Интернет-сайт, которые поместили эти публикации. Кстати, с сайта этот материал уже сняли. Это последние вздохи «хозяев». А почему же они не пишут, что заходили на комбинат еще в 2003 году? Правда, тогда их отсюда вывел Олег Дубина вместе с президентом Кучмой, который еще в то время держал четкую позицию в отношении подземного Кривбасса. И буквально через год они появились здесь снова.
— Известно, что во время Вашего руководства посредником по продаже сырья комбината была компания «Рудснаб». После смены владельца поменялась и посредническая структура…
— Кстати, «Рудснаб» с ними судился. Рассказывают, что «Рудснаб» меня поставил сюда председателем правления — это полная ложь. Можно по трудовой книжке посмотреть всю хронологию моего трудового пути. Когда «Рудснаб» начинал работать с комбинатом, я трудился в забоях. Когда я стал председателем правления, сменилось три гендиректора, а «Рудснаб» уже был трейдером. Они работали здесь 12 лет. Почему-то все пытаются нас каким-то образом связать.
— Как пишет пресса, с Вашим восстановление в должности председателя правления компания «Рудснаб» снова стала эксклюзивным трейдером продукции КЖРК, причем цены остались такими, какими их установил «Интрепайп» — 155 гривень за тонну руды. Означает ли это, что все-таки ценовая политика интерпаповцев была правильной?
— Тонна руды стоит 82,6 гривень. В июле ее стоимость составляла 100,5 гривень. С приходом нового собственника, цена на руду изменялась ежемесячно, и продавалась фирме «Интрепайп». Цена руды на 1 февраля составила 155 гриверь. Сейчас руда отпускается по 155 гривень. Цена одинаковая, что у нас, что на заводе.
— А ведутся ли сегодня какие-то переговоры с владельцем КЖРК — «Интрепайпом»? Знакомы ли Вы лично с Виктором Пинчуком?
— Лично с Пинчуком не знаком, но разговаривал с ним по телефону. Когда мы с ним говорили, все было в начальной стадии, и я ничего не могу сказать о нем плохого. Это была дружеская, порядочная беседа по телефону. В тот момент меня это очень вдохновило, поэтому пошел на те условия, которые были выдвинуты. Если бы тогда я сказал «нет», и что буду поднимать коллектив, нас бы никто не тронул. Коллектив в то время был полностью готов, руководители всех структурных подразделений ждали только моего слова. И на улицу могли бы выйти сразу 11 тысяч людей. Также нами была разработана схема работы на шахтах. Мы собирались прекратить выработку руды, а оставить под землей только дежурных, которые бы откачивали воду, чтобы не нанести никакого материального ущерба. Но, когда со мной была проведена работа, я потом уже понял, что сделал ошибку. Мне не хотелось бы вспоминать эти события, поскольку от этого очень расстраиваюсь.
— То есть Вас ввели в заблуждение?
— Если бы мне тогда не позвонил Пинчук, я бы вряд ли согласился на их условия. Сначала говорили, что меня оставят работать. Спустя время услышал, что буду заниматься только производством. Но с Пинчуком мы говорили совсем о другом. Я ему сказал, что команда руководителей, с которой работаю, — это те люди, которые вытащили комбинат из убытков и сделали его прибыльным. Он заверил, что на КЖРК все будет так, как и прежде: зарплату повысят на 30%, создадут новые рабочие места, сохранят объекты социальной сферы. И я вернулся в больницу завершать курс лечения, поскольку находился на больничном. Они думали, что я просто сбежал и спрятался в больничной палате. Но дело в том, что в 1999 году я угорел в шахте, и в связи с этим у меня тромбофлебит. Каждые полгода вынужден проходить курс лечения.
Хочу также отметить, что люди Пака создали специальную схему работы, согласно которой резко поменялись взаимоотношения в коллективе. Схема была разработана так, чтобы всех перессорить.
— Пожалуйста, назовите конкретные претензии к людям «Интрепайпа», которые руководили КЖРК полгода. Что они делали не так?
— Прежде всего, Пак, который стал руководить предприятием, не имеет высшего горного образования. А это прямое нарушение 40-й статьи Горного устава Украины. Далее — они незаконно вошли на это предприятие. Ещё — сделали наших людей второсортными. Но мы горняки — нормальные люди. И к нам подходы должны быть совсем другие. Поскольку у людей, постоянно находящихся в закрытом пространстве, совсем другая психология. Ведь мы работаем по принципу: человек человеку — друг, товарищ и брат. А они хотели отстроить схему: человек человеку — враг. В шахте все одинаковые и шахтер, и председатель правления. Мы одеваем одинаковую робу. Я в самых опасных забоях бывал, и вместе с шахтерами там работал, разбирал завалы.
— Каким Вы видите механизм возврата КЖРК в государственную собственность?
— Предприятие нужно вернуть в государственную собственность - так, как говорит президент и правительство, и это должно быть защищено решениями судов. Отмечу, что на дворе не 37-й год, чтобы насильно отбирать имущество. Я понял так, что на государственном уровне это будет общая концептуальна программа, по которой будет решаться судьба таких предприятий, как наше. Некоторые думают, что если комбинат вернется в государственную собственность, то производство остановится. Я не согласен с мнением скептиков. Мы будем продолжать развиваться и процветать.
— Ну, а если не произойдет реприватизации и «Интрепайп» останется хозяином предприятия, что будет тогда?
— Если это произойдет, то будет конфликтная ситуация. Этот вопрос может быть и половинчато решен, то есть, как раньше было — 50% плюс 1. Мы также забываем, что еще не принят закон о недрах. Кроме того, наше предприятие в целом имеет стратегическое значение. Самое главное не упустить момент, дать возможность развиваться предприятию, двигаться вперед, создавать рабочие места.
— Скажите, сколько подписалось людей под обращением к Президенту Украины, депутатам Верховной Рады, Кабинету Министров, текст которого был принят 7-го марта на митинге, организованном в Вашу поддержку? И последовала ли какая-то реакция со стороны адресатов?
— Под этим обращением подписалось около 10-ти тысяч людей. Мне сказали, что наше обращение пока находится на рассмотрении, и ответа еще не получили.
— Известно, что в связи со сложившейся ситуацией на комбинате Вы побывали в больнице. Как сегодня Ваше самочувствие?
— На душе у меня не совсем спокойно. Но меня вдохновляют и держат здесь люди. Вот я бывает выхожу к нашим рабочим, которые круглые сутки дежурят в автобусах, и вижу в их глазах веру в будущее. Это для меня превыше всего. Я еще больше стал уважать наших людей. Они не позволили, чтобы ими кто-то манипулировал. Я не знаю, какое решение в отношении нас примет правительство. Но, наверно, мы согласимся с любым, лишь бы оно было прозрачным, справедливым, с учетом предложений коллектива
— Для своего возраста Вы очень хорошо выглядите. Как удается держать физическую форму?
— Особого секрета у меня нет. Когда я нахожусь в сильном напряжении, то стараюсь загрузить себя работой еще больше. В шахте приходилось трудиться в самых сложных условиях, соответственно вес там очень быстро терял, даже если он где-то чуть-чуть появлялся. В кресле председателя правления с этим немножечко сложнее. Но, когда я занят работой, забываю, что нужно обедать и ужинать. Вот как сейчас, вроде уже и время обеда, а мне кушать еще не хочется. |
