«Укррудпром»: худой мир?
Корыто на всех
Накануне Пасхи депутаты приняли специальный закон об особенностях приватизации одной компании. Формально компания малоинтересна: основные фонды менее миллиона гривен, численность работников — менее сотни человек, уставной деятельностью практически не занимается, перепоручив ее другим.
Однако речь шла не о малом предприятии — об особенностях приватизации основных железорудных месторождений страны. Депутаты определились, кто и как будет приватизировать «Укррудпром» — государственную акционерную компанию, в которую государство передало акции железорудных предприятий, добывающих в Украине около 70% металлургического сырья.
В том, что ГАК продадут по частям, мало кто сомневался. Это было вполне очевидно, поскольку созданный для управления активами горнорудной промышленности холдинг ничем реальным никогда не управлял. Каждый горно-обогатительный комбинат контролирует определенная бизнес-группа, так что по существу занятие чиновников холдинга сводилось к составлению бумажек, которые мало кто читал и еще меньше собирался выполнять. На многочисленных балансовых и производственных совещаниях уже давно никто не вспоминает, что большинство ГОКов как бы государственные.
Так что фактически речь шла только о юридическом оформлении перехода собственности. Альтернативный законопроект народного депутата Гурова, предполагавший приватизацию единым куском, был изначально «непроходным». Ни одна бизнес-группа не могла допустить, чтобы контрольный пакет акций на «своем» ГОКе ушел под чужой контроль. Это означало бы тотальное перераспределение каналов реализации и финансовых потоков. Ежегодный оборот ГОКов, акциями которых владеет «Укррудпром», достигает 750 млн. долл., это очень приличные деньги.
Горнорудная промышленность (естественно, не по сдаваемой бухгалтерии) — вполне рентабельный бизнес. А главное, своя руда означает заметное удешевление выплавляемого металла, дополнительную экспортную прибыль и прочие радости…
Собственно сам закон, автором которого является бывший гендиректор Центрального ГОКа Павел Мовчан, довольно прост. Первоочередное право на приобретение оставшихся в госсобственности акций имеют инвесторы (не оффшорные компании), владеющие более 25% акций продаваемого предприятия. Им же отдается предпочтение при покупке предприятий, где инвестор отсутствует (в данном случае это Криворожский ГОК с 6,3 млн. тонн руды в год и известняковые рудоуправления).
При этом в госсобственности на один год закрепляется пакет в 25% каждого из предприятий. Через год инвестор может его выкупить. Плюс предполагается мораторий на банкротство предприятий «Укррудпрома» в течение пяти лет.
Почти песня! Некоторое неудобство может создать разве что требование к инвестору о его «чисто неоффшорном» происхождении: сейчас в реестрах акционеров ГОКов значатся в основном оффшоры. Впрочем, вопрос решаемый. К примеру, принадлежащая Ринату Ахметову компания СКМ, которая контролирует Центральный и Северный ГОКи (в обоих — свыше 40% акций), имеет вполне нормальную донецкую прописку.
Закрепление за государством 25-процентного пакета выглядит совершенно трогательной заботой о деньгах инвестора — как бы бедняга не переплатил! Разговоры о необходимости госконтроля на первом этапе сложно назвать даже «детским лепетом». «Укррудпром» ничего не мог контролировать. Даже там, где имел контрольные пакеты. Примеры — Центральный, Ингулецкий, Северный ГОКи. А уж с вдвое меньшим, блокирующим пакетом, да еще в предвыборный период государство может такого наконтролировать…
Запрет на банкротство для владельцев — тоже вещь достаточно полезная. По большинству ГОКов заведены дела о банкротстве. Хорошо, если его инициировали свои структуры. Но ведь случаются и чужаки.
По словам председателя ФГИ Михаила Чечетова, запрет на банкротство, с одной стороны, приведет к тому, что «предприятие не сможет взять кредит и нормально развиваться», но с другой, ввиду наличия множества теневых схем, — при отсутствии моратория существует угроза ликвидации предприятий.
Как указывают критики закона, в нем обошли стороной вопрос, что делать с сотнями километров заброшенных и затопленных выработок, с многокилометровыми карьерами, откачкой воды и проч. Это правда, хотя и «Укррудпром» данным вопросом занимается ровно настолько, сколько ему выделяли «с барского плеча» управляющие компании. А вопросы рекультивации и экологической безопасности в целом решаются законодательством. Конечно же, если его выполнение контролировать. За всю свою шестилетнюю историю «Укррудпром» это сделать не смог и о карьерах вспомнил лишь тогда, когда запахло ликвидацией. Но коль существует такое пламенное желание потрудиться на природоохранной ниве, сам холдинг можно было бы и сохранить, обозвав, к примеру, «кривбасской водокачкой»...
Очень туманными выглядят перспективы достижения еще одной цели, декларировавшейся при принятии закона, — предотвращение корпоративных конфликтов в ходе приватизации.
Закон фиксирует статус-кво, устраивающее далеко не всех. Так, за скобками остался крупнейший в Украине Мариупольский металлургический комбинат имени Ильича (Владимир Бойко). «Ильичевцы» уже всерьез собирались копать новый ГОК в Приазовье, на Куксунгурском месторождении.
Не в особом восторге и «Индустриальный союз Донбасса» (Сергей Тарута), и акционеры «Запорожстали» (Алекс Шнайдер и Эдуард Шифрин). Хотя запорожцы пострадают меньше: у них есть блокирующий пакет Запорожского железорудного комбината. Да и с Ингулецким ГОКом, контролируемым питерцем Вадимом Новинским (до допэмиссии 48% акций), у них очень тесные связи.
А вот у ИСД, очень неровно дышавшего в сторону Ингульца, дела похуже. Купив завод им. Дзержинского, меткомбинат в Алчевске и совсем недавно — венгерский «Дунафер», они должны обеспечивать их сырьем. Раньше это делалось в основном за счет поставок с Северного ГОКа и из России. Но тогда на СевГОКе сидел киевский харьковчанин Александр Ярославский. После прихода туда Рината Леонидовича, которому «севгоковский» окатыш пригодится на «Азовстали», тоже не исключены существенные коррективы в приоритетности поставок.
По ходу принятия укррудпромовского закона приватизации Фонду госимущества пришлось колебаться вместе с «генеральной линией». Изначально он выступал и за продажу единым пакетом, и по отдельности. После принятия закона поприветствовал принятое решение, которое «позволит привлечь на предприятие больше инвесторов, которые совокупно смогут вложить в производство много средств».
Правда, чтобы не злить недовольных депутатов, Михаил Чечетов заявил, что для Криворожья было бы лучше, «чтобы зашел один инвестор на весь «Укррудпром». Это позволило бы эффективнее решать стоящие сегодня перед регионом социальные, экологические проблемы. «Если бы инвестор что-то не так делал, мы бы просто расторгли с ним договор».
Умилительное было бы, наверное, зрелище: Игорь Коломойский (Приватбанк) и Ринат Ахметов (СКМ) в одном строю, как единый инвестор, управляют Центральным и Северным ГОКами…
Тем не менее ФГИ надеется на лучшее — что продажу пакетов акций ГАКа удастся сделать менее «скандальной». Ведь «без достижения всеми заинтересованными в приватизации «Укррудпрома» сторонами согласия этот закон никогда бы не набрал 276 голосов».
По справедливому замечанию г-на Чечетова, «если бы продавали «Укррудпром» единым пакетом, то между инвесторами началась бы большая вселенская драка». При ее меньшем накале у Фонда теплится надежда, что бюджет получит деньги от продажи быстрее.
Руда в упаковке
Несмотря на то, что ряд депутатов и фракций собираются оспорить принятие закона и готовы дойти до Конституционного суда, шансы на его подписание Президентом достаточно высоки. Сразу же после получения президентского автографа, т.е. примерно с мая, ФГИ вплотную займется подготовкой продаж.
Кстати, еще одним интересным вопросом является цена пакета. По заявлению М.Чечетова, пока преждевременно говорить, какой она будет. «С точки зрения реализационной цены я не вижу большой разницы в том, единым пакетом продавать «Укррудпром» или по частям, и сегодня еще рано говорить о том, в какую сторону будет эта разница».
Несколько лет назад ФГИ намеревался продать 50% акций «Укррудпрома» за 100 млн. долл. Учитывая, что только в контурах действующих карьеров запасы руды оцениваются в 10 млрд. тонн, получается не дороже двух центов за тонну запасов, что, деликатно выражаясь, не очень дорого.
Не в пример государству, бизнес свои резервы, а тем более долю рынка оценивает дороже. В 2000 году, когда в условиях не очень высоких цен структуры Юлии Тимошенко продавали находящийся под сильным политическим и экономическом прессингом Южный ГОК, 60% акций оценивались в 50 млн. долл. Через пару лет при контактах по поводу продажи Полтавского ГОКа (1,7 млрд. тонн запасов) фигурировали цифры 150—200 млн. долл. Прежде чем провести свою «размывающую» эмиссию на 8,4 млн. долл. (недавно Верховный Суд Украины признал ее полную законность), акционеры Ингулецкого комбината, по неподтвержденным данным, предлагали одной из днепропетровских групп выкупить 48% примерно за сотню миллионов условных единиц. Однако сумму сочли завышенной, а риски — ввиду обозначившихся у партнеров проблем в металлургическом секторе с одной из донецких групп — слишком высокими. ИнГОК перешел к точечному убеждению отдельно взятых чиновников (надо полагать, нематериальному) и в сумме получение контрольного пакета обошлось ему куда дешевле. Даже учитывая, что вопрос решался на уровне Банковой и Кремля.
Сейчас акционеры Ингулецкого комбината готовы выкупить «остаточный» госпакет (37,57%) за 100 млн. не условных, а совершено конкретных гривен (18,8 млн. долл.). Это, кстати, довольно щедро — в 1,5 раза превышает старый номинал. Однако и их держава не получит: как отмечалось выше, по закону Мовчана она может на первом этапе продать только часть, превышающую 25%, т.е. в данном случае около 13%.
О бедной державе
Дорого продавать свою собственность наше государство не умеет в принципе. Классический пример — Северный ГОК, где дружественная Укрсиббанку структура в эксклюзивном порядке купила 36% акций по цене всего на 11% выше, чем был продан в ходе конкурентной борьбы 6,6-процентный пакет схожего по мощности Полтавского ГОКа. Учитывая, что за СевГОК были тогда готовы побороться и группа «Приват», и «Интерпайп», получить за пакет миллионов тридцать долларов представлялось не столь уж невероятным.
Однако, как справедливо заметил тогдашний глава ФГИ, более половины кредиторской задолженности были сосредоточены в Харькове и в случае проигрыша Укрсиббанк немедленно подал бы на банкротство. Дабы не провоцировать хороших людей на резкие поступки, условия конкурса составили так, что в них не хватало только фразы о юридическом адресе победителя. Впрочем, это был далеко не первый (и уж точно — не последний) подобный конкурс, поэтому никто и не удивился.
Забавно, но для оценки стоимости активов неплохим ориентиром могут служить северные соседи. Там в феврале с.г. 60% акций курского Стойленского ГОКа (производственная мощность примерно та же, что на ИнГОКе) оценили в 510 млн. долл. Правда, сделка носит бартерный характер: акции меняют на 15,5-процентный пакет Новолипецкого меткомбината. Однако порядок цифр показателен.
Да и когда в этом году Александр Ярославский уступил контроль над СевГОКом Ринату Ахметову, сумма сделки была куда выше полученной ФГИ за 36-процентный пакет...
На стоимость продаж потенциально должна влиять очень высокая нынче стоимость сырья. Что не противоречит декларируемой малорентабельности отечественных ГОКов. Показав уровень прибыли в 4—5% от оборота, они искренне считают, что для страны и мира этого вполне хватит. Реально доходы все-таки выше. К примеру, в 2002 году на не самом лучшем по технологии и условиям добычи Центральном ГОКе себестоимость окатышей составляла 16 долл. за тонну. Сомнительно, что в 2003-м она здорово изменилась. В то же время продажная цена на них весь 2002 год превышала 25 долл., а сейчас вообще ушла в небеса. Итог? ГОК по результатам 2003 года вообще убыточен.
В целом все предприятия «Укррудпрома», по его данным, сподобились заработать на стремительно растущем рынке 70,5 млн. грн. чистой прибыли (13,2 млн. долл.). Сам холдинг объясняет это огромными убытками ЦГОКа (42 млн. грн.) достоверность которых сейчас с энтузиазмом (после смены управленческой команды) проверяют правоохранительные органы. Если бы не эти убытки, суммарная прибыль ГОКов была бы примерно на треть выше, что, впрочем, тоже означает максимум 40 центов на тонну добытой руды. С чем мы державу сердечно поздравляем.
Реальная прибыль собственников как минимум на порядок превосходит эту цифру. Как вполне компетентно отметил Президент Украины, «управляющие компании выводят прибыли на оффшорные зоны». Благо, за последние годы схемы отработаны до автоматизма: здесь и цены на поставляемое оборудование, запчасти, проч. Сложившаяся еще в середине 90-х годов система, когда все, что угодно, вплоть до туалетной бумаги, закупается предприятиями только через дружественных трейдеров, применяется практически всеми компаниями.
Кстати, трейдеры, если верить балансам, тоже не купаются в деньгах. У бедняг нередко случаются неудачи: получив прибыль от перепродажи, скажем, металла, они вдруг терпят убытки при торговле (чем торговать, трейдер определяет самостоятельно) с нерезидентом по другой статье. Причем деньги, как ни странно, в любом случае уходят за рубеж.
Случается, просто годами не везет. Получили прибыль и тут же убыток — какие уж тут прибыли! Антимонопольный комитет, правда, обещал разобраться в сложившейся ситуации, однако сомнительно, чтобы это произошло быстро. Не говоря уж о том, что сейчас вместо единого трейдера, как правило, действуют десятки, и доказать их аффилированность, мягко говоря, сложно.
Впрочем, существует и радикальный вариант — после силовой смены команды все доверенности предыдущего руководства просто аннулируются и схема начинает выстраиваться по новой — с другими трейдерами, другими долговыми бумагами, кредитами и проч. Так было после прихода Привата на ЮГОК, что-то похожее происходит сейчас на ЦГОКе.
Но в период приватизации «Укррудпрома» этим уж точно никто заниматься не станет. Поэтому будет очень даже неплохо, если за усеченный пакет акций государству удастся получить сотню миллионов...
Чисто теоретически новый закон можно назвать «приватизацией для троих». Если отвлечься от сонма числящихся в наших реестрах «виргино-кипрско-латвийско-швейцарских и проч.» компаний, то новым условиям в Украине соответствуют только три бизнесмена: Ринат Ахметов, Игорь Коломойский и Вадим Новинский. Причем лишь Ринат Леонидович может сказать, что имеет украинское гражданство и постоянно проживает в Украине.
Для Игоря Валерьевича принятый закон носит несколько дискриминационный характер, хотя он чуть лучше, чем закон Гурова. Фактически г-н Коломойский может только докупить 2,8% на ЮГОКе и подраться за Криворожский ГОК, хоть и без особых шансов на победу. Но и для этого придется переводить все акции из оффшоров на украинскую компанию.
Однако круг претендентов может оказаться гораздо шире. Не исключено, что если новый консорциум — «Инвестиционно-металлургический союз» — станет тем акционером, которому передаст свои акции СКМ, к списку присоединится Виктор Пинчук. Кстати говоря, когда Мовчан писал свой закон, в голове у него, возможно, кружилась и своя фамилия. Но не сложилось. На ЦГОКе теперь иные времена и песни.
Основные события завершатся до октября текущего года. Так что лето для металлургии обещает быть и жарким, и интересным.
ГАК «Укррудпром» создана в 1998 году путем включения в ее состав госпакетов акций предприятий горно-обогатительного комплекса, в т.ч. осуществляющих открытую добычу криворожских Ингулецкого, Южного, Северного, Центрального горно-обогатительных комбинатов и подземного Криворожского железорудного комбината. Ей же принадлежат акции добывающих металлургический известняк Балаклавского, Докучаевского и Новотроицкого рудоуправлений.
Объединенные в «Укррудпроме» предприятия производят около 70% железорудной продукции и около 80% флюсов и известняков в Украине. |
